Логрус… постоянно меняющий форму… переливающийся и мерцающий… мерзкая трехмерная штуковина… я сопротивлялся, но он становился все ближе и ближе… уже было видно, как внутри пробегали огненные ручейки – всегда внезапно и в разных местах… предстоящая экзекуция вызывала во мне спазмы ужаса, а у Логруса – радостное возбуждение… Я судорожно пытался нашарить за пазухой Третий Глаз, но не мог его найти…

– Подождите! Я же так не пройду!

Я открыл глаза и обнаружил себя в своей кроватке. Вот так сон! Похоже, последние убийства, интриги и коронация совершенно истощили мою нервную систему. Жаль, я слишком увлекся переживаниями и не посмотрел, кто же так упорно толкал меня в пасть Логруса. Снам я доверяю – таким ярким...

Логруса. Снам я доверяю – таким ярким...

Стоит этим заняться. Логрус был моим вечным кошмаром, как я сам – кошмаром для моих родителей. Раньше он мне просто не нравился, после прохождения Лабиринта стал каким-то чужим, а в последнее время я физически ощущал его враждебность. Я видел ее в глазах леди Дары – верной прислужницы этой хаотической конструкции. И, разложив пасьянс и увидев Черную Леди совсем близко от Карты Мандора, не на шутку встревожился.

Я козырнулся в покои отца – он был там, но явно куда-то собирался.

– Папа! Нам надо поговорить.

Он обернулся и удивленно уставился на меня.

– Лестер?

– Это я.

Для такого важного разговора я выбрал самую любимую свою форму – эффектного темноглазого блондина лет двадцати трех, – на уроках Сухьи она сильно бесила моих чернявых и чешуйчатых дядей, и у большинства никак не вязалась с привычным образом фарфорового мальчика. Вот и папа был сбит с толку минут на пять. Зато сразу обратил на меня внимание!

– Я смотрел Карты. Расклад мне не понравился.

Ну вот, поскучнел. Когда же он начнет воспринимать мои слова серьезно?

– Извини, у меня сейчас встреча…

– С леди Дарой, – закончил я за него.

– Ты о ней хотел поговорить?

– О тебе. Не слишком ли часто вы встречаетесь?

– У нас много общих интересов.

– Это ее слова? – я не спускал с него глаз. Мой тон возымел свое действие – Мандор сел.

– Ты не мог бы попонятнее?

– От этой леди исходит опасность. Для Хаоса – и для меня.

Отец молча рассматривал меня.

– Дара жаждет падения Амбера. С Амбером падет и Хаос.

– Не слишком новая мысль.

– Тебе придется выбирать, она или я. И выбирать немедленно.

– Слишком серьезный разговор, Лестер. Давай обсудим это сегодня за обедом.

Я не собирался подробно объяснять. Он все должен понять сам. Но он или не хотел, или уже выбрал.

– Папа, я ухожу.

Он неподвижно сидел в своем кресле и наблюдал, как я исчезаю…

Я вернулся к себе, расстроенный и усталый. Снова глянул на расклад: я, Дара и Логрус – неприятная комбинация. И Карта Мандора над нами. Неужели он выберет эту дурную драконшу? В любой момент Дара может начать нападение, и я сомневался, что у меня хватит сил ей противостоять. Вздохнув, я перетасовал колоду и вынул Карту Амбера…

Стоп. Это глупо – бежать к мамочке или дяде Рэндому. Провоцировать новый конфликт между Лабиринтом и Логрусом? Из-за этого сопляка Лестера? Не стоит… Вот здесь, под боком, есть Джулия. Девушка хоть и не обученная магии – надо, кстати, восполнить этот пробел – а уже королева Хаоса…

В ее гостиной было пусто, но где-то шелестели тяжелым шелком.

– Ваше величество!

Она выглянула из-за портьеры.

– А, Лестер! Проходи.

– Как вы меня узнали?

– Ты забыл изменить голос.

Почему-то ей нравилось общаться со мной среди разномастных пуфиков, ковриков и подушек. Не поймите правильно! Просто вся ее спальня была завалена этими предметами. Я, кстати, тоже люблю такую обстановку. Немного хаоса освежает восприятие.

– Ты какой-то расстроенный. Что случилось?

– Да вот, поссорился с папой.

Она обеспокоенно взглянула на меня. Я пояснил:

– Из-за его подружки. Бабушки Дары.

Раз она – жена дедушки, значит мне – бабушка.

Джулия подняла брови.

– Дара – подружка твоего отца?

– Она к нему клеится. Уже давно.

– А папа что?

– А что он? Он – дипломат.

Я печально вздохнул.

– Мне эта тетенька совсем не нравится. Даже больше того – мне с ней лучше не встречаться на узкой дорожке. Я намекнул папе, но он ничего не сказал. Наверно, эта помесь боевого петуха с обугленной корягой ему дороже собственного сына.

– Ты преувеличиваешь...

- Возможно, но от этого ничего не меняется.

- Дай-ка мне на время перстень, что я тебе подарила…

Я машинально сжал пальцы, потом нехотя снял перстень. Джулия взяла со стола Карту.

– Мерлин! Ты мне нужен.

Король мгновенно очутился в комнате, но, увидев меня, помрачнел и недовольно сжал губы.

– Что он натворил?

– Да не в этом дело… У тебя есть какое-нибудь место, где можно спрятать Лестера на некоторое время? Так, чтобы его никто не нашел?

– Да. Голубая пещера.

– Отведи его туда.

– Как скажешь, – Мерлин повернулся ко мне. – Ну, красавчик, давай руку.

Я беспрекословно повиновался. Штучки Джулии мне нравились. И еще… пока они разговаривали, появилась одна идея… Прекрасная возможность напомнить его светлости герцогу Мандору, кто в Хаосе Лестер.

Никогда не думал, что работа королем так выматывает. Бесконечные переговоры, публичные обеды и приемы… толпы шныряющих придворных, просители, сплетники… Всем надо отвечать по возможности вежливо. И непрестанно бороться за право на личную жизнь и личное мнение.

В этом аду исключительно желанным местом оказалась Голубая пещера, где время летит быстро, а минерал экранирует все попытки магических контактов... Дом отдыха для короля Ринальдо...

Приблизившись, я с удивлением и беспокойством обнаружил, что вход завален. Может, Мерлин запер там кого-то?

Я обнаружил его в одной из пещер. Он сидел в углу, поджав тонкие ножки в полосатых чулках, а перед ним лежали Карты. Худенький мальчик с бесцветной внешностью и неприятно черными пронзительными глазами…

– Я тебя не знаю, – слегка удивленно констатировал он.

– Я тебя тоже. Ты что тут делаешь?

– Да вот, – он кивнул на Карты, – не раскладывается. Так и знал, что колода неполная.

Он состроил такую гримасу, что мне стало его жалко. Никогда еще не встречал человека, для которого так важно было разложить пасьянс, да еще из Козырей.

Я вынул свою колоду и разыскал недостающие карты.

– Держи. А вот эти… они не из колоды, – я склонился над его Картами. Некоторые изображали совершенно незнакомые мне места…

Мальчишка между тем уставился на полученные Козыри.

– У вас другие картинки… кто это рисовал?

Он поднял на меня черные глазенки, блестящие от любопытства.

– Кто вы?

– А ты кто?

– Я спросил первый.

– А я старше.

Он сжал губы. Ну не пытать же его!

– Ладно. Я собираюсь отдохнуть здесь пару дней… надеюсь, места нам хватит… Так и будешь сидеть и пасьянс раскладывать?

– А что ими еще делать?

Я нахмурился, не понимая. Он что, не знает, что у него в руках? С моими Картами дело у малыша пошло на лад…

Лиловый туман заполнил пещеру, и в центре ее возник небольшой смерч. Когда он распался, предо мной стоял человек в серебристо-пурпурных одеждах.

– Мерлин!

– Люк! Какими судьбами?

– Да вот, решил передохнуть…

– Когда ты пришел, тут было открыто?

– Ты ищешь некоего мальца? Такого белобрысого, с Картами?

– Где он?

– Только что был здесь.

– Лестер! – Мерлин с беспокойством оглядывался. Наконец он шагнул в угол. Что-то вспыхнуло, и я увидел своего нового знакомого. Малыш явно использовал какое-то заклинание, но короля Хаоса трудно было провести.

– Тебе не стоит играть со мной, – строго сказал Мерлин.

– Я и не играю, - соврал тот с невинным видом.

– Ты можешь идти.

– Эй, погодите! Мерлин, представь нас. Я так и не узнал, что за мышонок у меня под боком.

– Он тоже не раскололся, - пожаловался мальчишка.

– Люк, это Лестер, сын Мандора, моего старшего брата, и Фионы Амберской.

Ничего себе родословная!

– Лестер, это Ринальдо Первый, король Кашфы, или Люк Гейнард, мой институтский друг.

– Ах, вот это кто! А феникс…

– Это ты его украл? Давай обратно, мне нечем плащ застегивать.

– Разве он ваш? – поинтересовался этот маленький сукин сын, прячась за Мерлина.

– Ринальдо – сын Бранда, – терпеливо пояснил тот.

– Значит, мы – кузены… – он нехотя протянул мне брошь. – Бранд… я как-то сидел на той же цепи.

– Мандор жаждет с тобой пообщаться.

– Не сомневаюсь.

Мы давно не виделись с Мерлином, и у нас было о чем поговорить… когда мы вспомнили о мальчишке, того в пещере уже не было.

…Почему-то меня не покидало ощущение, что я видел этого ребенка раньше… во сне, что ли?

Подождав немного, я «вспомнила» о Лестере.

– Где ребенок? – спросила я Мандора.

– Гуляет по Отражениям, – отвечал тот с едва заметным сомнением в голосе.

– Вы не знаете, где ваш сын?

– Обычно он не информирует меня о своих передвижениях.

– Этот перстень я подарила Лестеру. Я нашла его сегодня утром в коридоре. Вам это ни о чем не говорит?

На лице Мандора проступило некоторое беспокойство.

– Он ничего не теряет, особенно подарок. Это не в его правилах.

– Как вы думаете, что могло случиться? Его не видно несколько дней.

– Вы меня пугаете. Но у него нет врагов…

– Вы уверены? Позовите-ка Джарта.

Мандор закусил губу. В голове у него явно что-то происходило…

Появился Джарт в человеческом облике, черном и по возможности причесанном.

– Джарт! Вы не знаете, где Лестер?

– Нет, ваше величество.

– А ты уверен? – спросил Мандор.

Джарт увидел перстень, посмотрел на старшего брата… лицо бедняги исказилось от ужаса, и он бухнулся на колени.

– Клянусь мамой, я его пальцем не тронул! Я к нему и не приближался! И не видел его! И знать не знаю, и ведать не ведаю, спросите кого хотите!

Я была удовлетворена. Похоже, наш последний разговор подействовал на Джарта положительно. Сынок Дары пополз было к дверям… но неожиданно поднялся в воздух. Мандор притянул его к себе и тихо заметил:

– Братик! Если с Лестером что-нибудь случится, я могу забыть, что у нас один отец.

Джарт что-то проскулил и плюхнулся на пол.

– Оставьте, Мандор. Похоже, на этот раз Джарт не имеет отношения к исчезновению мальчика.

– На этот раз?!

Таким злым я Мандора еще не видела...

Мы прогуливались по тому, что напоминало мост, перекинутый между двумя берегами Бесконечности над (или под?) бездной Безвременья. Мандор выглядел так же безукоризненно, как и держался.

– Вы что-то знаете о Лестере, не так ли?

Он задумчиво посмотрел на меня.

– Да… У нас был разговор. Он напомнил о вещах, которые в последнее время ускользнули из зоны моего внимания.

– Что за вещи?

– Чтобы стать моим полноправным наследником, ему придется пройти Логрус. Я говорил со Жрецом Змея, и он посоветовал не спешить. Мальчик слишком загулял в Лабиринтах. Логрус может его убить. Я против подобных экспериментов, и моей власти достаточно, чтобы ребенка оставили в покое.

– Мне кажется, Лестеру рано думать о наследовании.

У него такой папа… И кого это может волновать?

– Лестер считает, что Дару.

– Почему именно ее?

Герцог пожал плечами.

– Мальчик просто приревновал меня.

– Мандор!.. Я думала, вы разбираетесь в женщинах…

Мы поглядели друг на друга. Мандор медленно и выразительно поцеловал мою руку…

Когда я узнал, что мой старший брат Мандор ищет меня, то явился незамедлительно. Он выглядел слегка озабоченным.

– Вы с Лестером, кажется, не очень враждуете, – полувопросительно заметил он. Я кивнул. – Ты не знаешь, где он может быть? Может, замечал, какими путями он исчезает из Хаоса? Он срочно мне нужен, но думаю, сейчас мальчик не горит желанием встретиться со мной.

– Мы с Джартом несколько раз встречали его за Гранью... мм… я постараюсь помочь, чем смогу.

Мы отправились в Отражение, где вероятнее всего мог спрятаться этот мышонок. Место было неуютное – серые голые скалы, бесцветное от жары небо и сверкающие соляные озера... Спекшаяся земля, черный саксаул, белые кости... Мы поднялись на плато, покрытое серым лишайником. Нас овевал ветер, иссушающий, лишающий сил...

– А я все гадал, о каком таком черно-белом мире он поет, – заметил Мандор, осматриваясь. – И чем ему тут понравилось?

– Здесь много расселин, вон там, – я махнул рукой на юг. – Они доходят до подножия гор. И в них легко можно спрятаться.

– Особенно такому змеенышу.

– Осторожнее, сэр, тут полно всяких гадов.

– Уже заметил. Греются, что ли?

– Это Лестер их развел. Он обычно исчезает где-то здесь...

Мы с трудом протискивались между отвесными гранитными блоками. Во время дождей здесь, наверно, бежал бурный поток, – если тут бывали дожди... из-под ног с шорохом сыпалась галька, а глубоко в выгоревшем небе кружил коршун... внезапно Мандор остановился Прямо перед ним в стене была небольшая ниша, а в ней – каменная плита, с еле видными щелями швов, но, несомненно, вход куда-то...

– Лестер! – крикнул Мандор и пнул плиту. Та, разумеется, не шелохнулась. – Он здесь, негодяй... Открывай, иначе я войду без приглашения!

– Так он вам ни за что не откроет.

– Да, ты прав. Я погорячился. Это место сильно действует на нервы. Черт, кто научил его этим штукам? Понавешано тут...

Мандор и не надеялся, что Лестер впустит его в свое убежище, надежно защищенное монолитами скал и заклинаниями, весьма сильными и хитрыми. Он принялся методично снимать их одно за другим. Наконец ослепительное пламя охватило плиту, и та рассыпалась в пыль. Перед нами открылась настоящая дверь, маленькая и деревянная, с ржавыми петлями и засовами.

– Лестер! – крикнул я. – Это я, Деспил! Нас тут всего двое с твоим отцом. Обещаю, тебе ничего не будет.

Если откроешь, я скажу, где твоя колода.

Мандор искоса глянул на меня, но промолчал.

Внутри было тихо. Меня охватило сильное желание убраться отсюда. Небо в щели над нами потемнело, воздух, сухой и горячий, наполнился запахом озона... если он сделает грозу, нам не поздоровится...

– Хватит, – заявил Мандор. – Если он еще там... ломаем дверь.

Не знаю, насколько моя помощь была действенной, но под нашим натиском последние заклинания были сметены, и мы ввалились в пещеру. Там было пусто.

– Вот мерзавец! Козырнулся.

– У него было достаточно времени... посмотрите!

А посмотреть было на что... Мы очутились в знаменитом тайнике Лестера – месте, о существовании которого все подозревали, но никто не мог разыскать. В неглубоких нишах, устроенных по всем стенам (а здорово он их научился делать!), располагалась его коллекция, поражающая воображение. Тут было с десяток полных колод, множество отдельных, иногда единственных в своем роде Карт; кинжал с крупным изумрудом в рукояти, заботливо уложенный на бархатную подушечку; второй рог Единорога, потерянный им в великой битве со Змеем, третий глаз того же Змея, копия короны Оберона (а может, оригинал?) пряжка в виде феникса, барабанные палочки, медиатор Джимми Хендрикса (как следовало из таблички), хрустальные дельфины, розовые пушистые шлепанцы с огромными помпонами и вышитой крестиком надписью «Джулиан», шарик Мандора (ох, он и ругался!), куча выбитых демонических зубов, спикарт... еще один...

– Да тут музей! – присвистнул я.

– Осторожно, Деспил!

Я уже и сам понял, что смотреть на все это великолепие можно, но трогать нельзя. Каждая ниша была хорошенько заблокирована. Поэтому никто и не мог нащупать ни одну из этих штуковин, хотя сила некоторых должна была мгновенно выдать их местонахождение.

– Я его недооценивал, – тихо сказал Мандор, оглядывая сокровища и заклинания Лестера. – Красиво наплел. Умный мальчик, просто молодец... Давай оставим все как есть. Здесь эти вещи в безопасности.

Мы покинули пещеру и восстановили дверь. Я запер ее программным заклинанием, которое Лестеру будет легко разгадать. Небо было совершенно черным, и молнии огненными ручьями проливались на плато. Грохот стоял!.. Мандор разогнал грозу, и мы смогли спуститься на равнину. К серому граниту и белой соли прибавились черные пятна от сгоревших саксаулов...

– Теперь найти его будет трудно. Он напуган...

– И у него спикарт Суэйвилла. Хотя пока Лестер его не надевал... Он умница, – повторил Мандор с гордостью и грустью. – Ничего, никуда наш малыш не денется.

Герцог вызвал видение Логруса, и тонкие щупальца, мерцая, протянулись в бесконечность.

Я козырнулся недалеко – хотел посмотреть, что они будут делать. Да, много заклинаний придется восстанавливать... А потом сбежал по Отражениям. Надеюсь, папа смог оценить мое воображение – я сам несколько раз с трудом выбирался из созданных мною же безумных миров... Потоки лавы, низвергавшиеся подобно водопаду с огромных скал, рассыпающихся на глазах... бескрайние просторы ослепительных торосов... непроходимые леса, в которых вместо воздуха горячий пар… песчаная буря – черное небо, вой ветра и песок, забивающий легкие... они отстали в мире Черных Граней. Я сам в первый раз заблудился среди скал, черные поверхности которых отражали, как зеркала, и ломали пространство. И теперь, нащупывая проходы в вечной ночи, я краем глаза замечал мелькающие вокруг меня обрывки своих отражений – серо-зеленого крылатого ящера с черным узорным брюшком на фоне звездного неба... я хотел бы затаиться среди этих изломов материи, но никак не мог заблокировать спикарт...

Небольшая передышка – я решил отметить ее в Амбере. Я не боялся, что отец поймает меня – это бывало сотни раз. Просто не хотелось отбывать наказание в Преисподней, где придется несколько дней стоять в кольце гудящего огня, прижимаясь спиной к каменному столбу (хорошо, если будет каменный, а не железный) и уворачиваясь от мелких комет. Потом неделю от тебя воняет какой-то гадостью, и в горле першит…

Я сказал Рэндому, где спрятал корону и как сделать ее видимой, и он согласился взять меня под свою защиту. Разговор происходил в недрах Колвира, присутствовали мы двое и Мартин. Я решил остаться и посмотреть, что будет делать папа, когда окажется в этом муравейнике пещер...

Я отыскал уютное местечко, откуда открывался красивый вид на морской берег, и разложил пасьянс. Это очень увлекательное занятие – раскладывать Карты. Иногда получается очень интересно… Что-то папа завозился с этими Гранями… когда же я услыхал скрип гравия под сапогами, было уже поздно.

Я поднял голову и встретился со стальным взглядом Бенедикта – кто это еще мог быть! Я готовился совсем к другому визиту и просто растерялся.

– Дитя Хаоса! – со спокойной ненавистью произнес великий воитель. – Здесь, в сердце Порядка!

В его руке появился меч – я даже глазом моргнуть не успел! Дядя был настроен весьма решительно, и я мог его понять. Увидеть в пещерах Колвира нечто чешуйчатое с Картами в лапках – мимо этого ни один защитник Амбера спокойно пройти не сможет, особенно дядя Бенедикт.

Я медленно поднялся, подхватив Карты – к счастью, в раскладе они собираются в колоду одним движением. Что-либо объяснять не имело смысла – принцы Амбера очень неуважительно относятся к родственникам. С простым демоном из Хаоса обращение будет гораздо лучше, чем с племянником-полукровкой.

– Стой где стоишь, твареныш. Давай сюда Карты и готовься к смерти.

– Вы хотите убить безоружного, – предупредил я.

Но он лишь презрительно усмехнулся и бросил к моим ногам свой меч.

– У тебя есть возможность прожить на минуту дольше.

– Спасибо, – я поднял меч и встал перед своим дядей.

Ну что ж, попробуем. Может, папа успеет на мое последнее представление…

Бенедикт достал другой меч, короче и уже, но в его руке любая палка была смертельно опасна...

Главное, не волноваться…

…будем считать, дядя Бенедикт дает урок боевого мастерства…

…в следующий раз сдамся сразу…

…как я смог это отбить?! ему, похоже, понравилось…

…ну хоть умру мужчиной…

…нет, умирать не хочется…

…где же папа?!

Раздался странный звук – это лезвие Бенедикта распороло рукав моей рубашки. Рука стала тяжелой. Я отступил. Бенедикт, улыбаясь, ждал. Я повернулся и со всех ног кинулся вглубь Колвира…

Я никогда не был там, но полагался на свою интуицию и счастливую звезду. Где-то совсем недалеко… если бы можно было обратиться ящерицей… но тогда придется бросить меч – брать его с собой я не умел... я бежал в полной темноте, держа перед собой образ первозданного Лабиринта, каким видел его на Карте Дваркина. И настал момент, когда я оказался в той самой пещере...

Голубое пламя взметнулось, приветствуя меня. Я подошел к Лабиринту. Может, Бенедикт отстал? Но его шаги отдавались в сводах – как внезапно я ни козырнулся, он последовал за мной. Придется уходить, как задумано, – драться я уже не мог – рука совершенно онемела и еле удерживала меч. Тут я вспомнил о своей крови Амбера, имеющей на Лабиринт большое влияние. Одна капля – и на узоре появится повреждение…

– Не стоит так умирать, – раздался голос моего дяди.

– Бросай оружие и следуй за мной, и если будешь хорошо себя вести, тебя отправят обратно в Хаос.

Приятно, что он раздумал меня убивать. Значит, зауважал. Воодушевившись, я шагнул в Лабиринт…

Спешить при всем желании я не мог, и мне мешал страх закапать Лабиринт. Из-за этого сопротивление было особенно сильным, пока я не забылся в движении…

…Творение Дваркина, начерченное кровью на узорном полу пещеры… начало всего, универсальная матрица… он рисовал свой мир, глядя в Красный Глаз Змеи, воплощая в материи Великую Формулу… Хаос, источник Порядка… кровь Создателя, бьющаяся в висках… дерево… его крона – миры, основание которых – Лабиринты… вниз, все глубже по мерцающим ветвям… сознание исчезает, рассыпается, растворяется, растекается… вперед, еще один шаг… вверх, все выше и выше… ручейки сливаются в реку… Амбер… золотой город под синим небом… что там рядом с ним?… течение становится быстрее… один изгиб за другим, словно скручивается нитка… все свивается, сжимается, становится прозрачным, твердым… огненный поток устремляется сквозь меня… я – Лестер, во мне кровь Создателя… я – правнук Дваркина, прошедший Лабиринт, и я могу нарисовать свой узор и сотворить свой мир…

Стоя посреди Лабиринта, я поглядел на Бенедикта. Он не шевелился.

– Кто ты?

– Спроси у Фионы.

Меня шатало от слабости. Скорее, туда, где я буду один, в пустыню на краю света…

Это действительно походило на край света. Во все стороны простирались холмики блекло-оранжевого песчаника. Изрезанные ветром, словно коллекция фигурок, освещенные белым солнцем, неподвижно застывшим посреди лилового неба. Было сухо, жарко и тихо. Я слышал лишь удары сердца, свое дыхание и свой шепот, когда обозвал Лабиринт уродской фиговиной. Надо было поймать именно этот мгновенный образ! И как он мне только в голову пришел!

Я осмотрелся еще раз. Куда теперь? Я вынул Карты левой рукой – правая не слушалась. Пришлось разложить Козыри прямо на земле. Я попытался вызвать маму, но безуспешно. Похоже, слишком далеко от Амбера я приказал себя забросить. Двор Хаоса также не отзывался… Я поднял Карту Дзианты – вот кого мне не хватало… одно ее прикосновение – и мне стало бы гораздо легче.… Но Карты оставались мертвыми – красивыми и бесполезными картинками.

Слишком жарко… даже если получится обернуться какой-нибудь зверушкой, от этого будет мало толку... силы убывали с каждой минутой…

Может, попробовать надеть кольцо? Я вынул его – колесико горело красноватым светом, по спицам бегали огоньки… мне его активность не понравилась. Лучше подохнуть на этой апельсиновой сковородке, чем прожить остаток жизни с пустой головой и спикартом на руке…

Я ощутил что-то... сгреб Карты, поднялся и огляделся. Боковое зрение меня не подвело – вдали, почти на горизонте, было заметно слабое шевеление... кто-то приближался, и очень быстро... я вдруг вспомнил, что стою во весь рост на холме, и моя черная рубашка замечательно контрастирует с окружающим фоном.... Я спустился и попытался найти какую-нибудь щель... лучше бы я этого не делал! Холмики оказались или слишком пологими, или сильно изрезанными, и я мгновенно ободрал вторую руку, ноги скользили и проваливались в узкие щели. Солнце жарило вовсю, у меня темнело перед глазами... наконец я дополз до чего-то, похожего на навес, и постарался забиться под него...

Он стоял прямо надо мной. Ему достаточно было посильнее ударить по известняку, и я был бы похоронен заживо. Черная тень на оранжевой земле... Я лежал весь в пыли и грязи, как последний червяк, и ожидал решения своей участи. В какой-то дыре завывал ветер...

– Если ты хотел меня удивить, то добился своего. Я в восторге. Надеюсь, это уютное местечко – последний пункт экскурсии?

– Похоже, что да, – пробормотал я.

Пыль тут же набилась в рот. Больше никаких пустынь! Тепло – это хорошо, но я все чаще разыгрываю из себя дохлого суслика, а не саламандру.

– Давай руку, – он наклонился и выдернул меня из праха.

Я проехался плечом по горячему шершавому известняку и невольно вскрикнул.

– Что это? Кровь? Ты ранен?

Вокруг все поплыло, и я испугался.

– Папа...

Он что-то сказал, но я уже терял сознание.

Открыв глаза, я увидел родное дикое небо. Сумасшедшие переливы вызвали чувство облегчения и покоя. Отец сидел на краю бездны, вырисовываясь черным силуэтом на фоне небесной палитры. Мы находились на вершине скалы, и прямо перед нами простерся провал Хаоса с висящими аспидными обломками. Спикарт исчез. Карты тоже. Я пошевелил рукой… и рана исчезла. Может, мне все это приснилось? Окровавленные лоскутья рукава доказывали, что встреча со старшим принцем Амбера случилась наяву.

– Папа… – начал я.

– Кто тебя ранил?

– Дядя Бенедикт. Он наткнулся на меня в пещерах под Амбером, мы подрались…

– Подрались? С Бенедиктом? А ты рисковый парень...

Мандор огляделся. Небо над нами в этот момент меняло цвет с зеленого на желтый.

– Похоже, в следующий раз ты украдешь у Змеи последний глаз и начнешь диктовать свои условия Логрусу.

– Мне не нужен ее Глаз. От этих штук у меня голова болит.

– А от спикарта? И где ты его взял?

– Нашел. Он валялся на полу...

– Лестер, не ври!

– ...на полу в спальне нашей королевы.

Отец поперхнулся и прикрыл лицо рукой. Он издал странный звук, не то смех, не то рычание. Я испугался, что он бросится со скалы, но он лишь покачал головой и замолчал. Мы долго сидели так, глядя на Дворы Хаоса и на переливающееся всеми красками небо. Я думал, что давно мы не были вдвоем, одни... даже не хотелось просить вернуть Карты…

Он вернул их сам. Вместе с бывшими Картами Мартина, что сопровождали меня в последнем походе, на ладонь легла тяжелая черно-зеленая колода… моя колода… когда она попала к нему? сегодня? Или гораздо раньше?

Мандор взъерошил мои волосы, такие же белые, как у него, и притянул к себе...

Используются технологии uCoz